Чашка риса, четверть миллиона долларов и «Пошли все в жопу!»

Я - прост. Как только
Раскрываются цветы,
Ем на завтрак рис.
Басё

«Иди в жопу!»
к/ф «Игрок»

Недавно вышедший в прокат фильм Руперта Уайатта «Игрок» (2014), несомненно, заслуживает внимания. Что в нём хорошего? Много.

Фильм своеобразен. В нём удачно переплетены философская составляющая, психологические мотивы главного героя и авантюрные сюжетные элементы азартного триллера. А главное, что в нём есть – редкая птица – классический катарсис, как в греческой трагедии. Встретить в современном фильме такой архаичный, но в то же время, безотказный приём, и чтобы он не был смазан, доводится нечасто. В «Игроке» этот приём удался, практически, в первозданном виде, не хуже, чем в шедеврах античной драматургии.

На фоне последних кино-печалей, таких как «Большие глаза» Тима Бёртона (уже в прокате), или «Игра в имитацию» (скоро выйдет), – в которых и речи не идёт о какой-либо гармонии и единстве сюжетных планов, – фильм Руперта Уайатта представляется удивительно цельным и удачно сбалансированным – действительно, чуть ли не шедевром.

«Игрок / The Gambler» (2014) – это современный миф, стопроцентная экзистенциальная притча о поиске настоящего, удачно положенная на матрицу околокриминального триллера. Как и положено в экзистенциальном сюжете – главный герой в исполнении Марка Уолберга («Отступники», «Дневник баскетболиста») доходит до экстремального предела, за которым лишь смерть и небытие. Для чего?

Как нас учат отцы экзистенциализма Сартр и Камю, только на таком пределе вскрывается сущность человека, отыскивается, если угодно, смысл жизни, который оказывается прост, как чашка риса в предрассветный час, когда раскрываются цветы.

Эту простую истину давно знают мудрецы Востока, но западному человеку, чтобы её понять, нужно протащить свой зад через череду опаснейших неприятностей, безвыходных ситуаций, дойти до самого дна, до смертельного предела, и тогда эта самая истина становится доступной в своей гениальной простоте. Какова же она? То есть – в чём смысл жизни?

Если в восточном варианте он подобен предрассветной чашке риса среди цветочного благоухания в свежести росы, то западная формулировка не такая поэтичная, зато чёткая и практичная: – в том, чтобы можно было каждому сказать: «Иди в жопу!» – в ответ на любые притязания, угрожающие нарушить твой «дзэн».

Разумеется, для такого шика нужны деньги. Поэтому у главного героя фильма (его зовут Джим) денег по счастливому случаю рождения дофига. И он сам подрывает основу своего финансового благополучия посредством Блэк Джека и рулетки и залазит в долговую яму.

Иначе было бы невозможно раскрыть экзистенциальную драму героя, основной посыл фильма. Если бы герой был изначально небогат, то все бы его проблемы сводились к одной, – столь привычной, что уже неинтересно, – нет денег. И если бы они у него появились только в конце, то за ворохом хрустящих зелёных бумажек, было бы не разглядеть главного: счастье, в конечном итоге, не в деньгах, а в том, что они могут дать. А именно, – возможность просто жить, посылая куда подальше всех, кто хочет нарушить твоё спокойствие. Но чтобы её получить, одного обладания деньгами недостаточно, – нужно ещё сделать правильный выбор, как ими распорядиться, – на что сделать ставку, фигурально выражаясь, – на «красное» или «чёрное», – чтобы не проиграть.

Проиграть в данном случае, продолжая «рулеточную» метафору, – это растратить свою жизнь на то, что тебе ненужно, на ненастоящее, а потом, оглянувшись под занавес, испытать горечь «за бесцельно прожитые годы».

Какое оно – настоящее? У каждого оно своё. При правильном подходе и распределении и предрассветная чашка риса подойдёт. А чашка риса с четвертью миллиона долларов подойдёт ещё лучше.

По сюжету, Джим Беннет – мажорный отпрыск богатой семьи. С малых лет, по-видимому, не нашедший взаимопонимания с матерью, достаточно молодой, но уже не юноша, декадентствующий, склонный к саморазрушению, интеллектуал-гуманитарий – профессор литературы и писатель. Ворох бабла помог ему обозреть мир шире, среднестатистического человека, горизонт которого сужен пропорционально узости кошелька. И обозрев этот мир, главный герой не нашёл в нём ничего настоящего и стоящего. А самое главное, он не нашёл настоящим и стоящим – себя!

Или пан или пропал. Или всё или ничего.

«И хочется мне, господа, в этот момент только пулю в лоб, потому что устал я, честно говоря, держаться, и боюсь умереть не героем», – говорил Эдичка, герой романа Лимонова.

Джим понимает, что он не «пан» – не герой, не гений, не первый, не лучший из лучших, – и тогда начинает «пропадать». Дойдя до точки невозврата, он умудряется перехитрить смерть и всё-таки вернуться. Подвиг – в его мифологическом значении – совершён. Бремя героя – неподъёмно тяжёлое – сброшено, этап пройден. Теперь – отмеченным печатью божественного вмешательства – можно свободно вздохнуть полной грудью и жить в мире настоящего.

Разумеется, такой финт ушами – обмануть смерть и вернуться из точки невозврата, – ни в одной приличной легенде невозможен без божественного вмешательства. Функцию разрешающего конфликтную ситуацию «бога из машины» выполняет всё та же рулетка. Или пан или пропал. Крутится, стрекочет в напряжённой тишине колесо, прыгает шарик… Пан! Катарсис!

Фильм «Игрок» обладает подходящей для изложения современного мифа о путешествии за край жизни слегка потусторонней атмосферой (несомненная режиссёрская заслуга). Такие же – с налётом нездешнего присутствия – персонажи, которых встречает Джим в своих азартных камланиях. Они, как мифологические персонажи, обитающие в загробном царстве, – не плохие и не хорошие, преследующие свои непонятные цели. Но на самом деле во всех мифах такие персонажи преследуют только одну цель – помочь раскрыться главному герою, чтобы он достиг своей цели.

Особенно хорош в роли одного из таких персонажей главный толстяк Голливуда Джон Гудман (хорошего актёра должно быть много!). Побритый наголо, всегда статичный и задающий между делом вопросы отвлечённо-философского характера, он напоминает сфинкса. Персонаж Майкла Кеннета Уильямса – подвижный и с лукавым испытующим взглядом – больше похож на двуличного трикстера.

В работе над сценарием «Игрока» поучаствовал Уильям Монахэн, который также писал сценарий для уже упомянутых «Отступников» Мартина Скорсезе.

Фильм «Игрок» смотреть однозначно стоит. Конечно, этот фильм шедевром не назовёшь, не хватает ему для этого глубины и пространности проработки темы, – как например, у Звягинцева в «Левиафане». Но «Игрок» на это и не претендует. Это миф, а мифы архетипичны, но неглубоки. Тем не менее, в своем роде кино сделано превосходно – в нём всё функционально и работает. Слегка – в нужной пропорции – «Игрок» выходит за собственные жанровые рамки в золотую середину между коммерческим развлекательным кино и арт-хаусом.