Так позовите Фрейда, старенького Фрейда

Данная кинокартина добавляет новый виток в незатихающей "ползущей войне" между двумя семьями Высоцкого: его детьми от первого брака и вдовой Мариной Влади. Фильм снят сыном артиста - и что же Вы хотели? Конечно же, он попытался при каждом удобном случае принизить её роль в жизни отца, показать малозначимость, её отсутствие в самые важные моменты. С Высоцким живёт другая женщина. В момент клинической смерти он вспоминает другую женщину, ту самую, настоящую - мать его детей и самих детей. Единственное, чего Никите Высоцкому не удалось выбросить из эпизода - это звонок Марины, во время которого произошёл приступ, и только потому, что этот момент - почувствовала, что с мужем что-то неладно и позвонила - хорошо задокументирован в воспоминаниях и самой Марины Влади, и участников событий задолго до выхода фильма. Если бы не широкая известность этого факта, то, уверена, Никита Высоцкий попытался бы вычеркнуть и этот единственный момент присутствия Марины (в виде голоса в телефонной трубке) из фильма. Не зря вдова дистанцировалась от данного кинопродукта ещё во время его создания.

Это детская обида, дожившая до момента формального взросления, дорвавшаяся до возможности реванша. Здесь не столько желание рассказать правду об отце, сколько парад комплексов человека с бюджетом, которого хватило на целый фильм. Ну да, Данте тоже рассовал по кругам ада всех своих личных недоброжелателей, но сделал это куда более талантливо. "Эта женщина была не нужна моему отцу" - мантра длиной в 2 часа и 8 минут! Если Вы в состоянии пережить такое длинное воплощение мономысли, то просмотр фильма поможет Вам скоротать вечер.

Хотелось бы заметить, что Марина Влади, написавшая книгу практически сразу после смерти Высоцкого, не опустилась до уничтожения образа поэта, созданного им при жизни, хотя могла на Западе написать, что угодно, и не надеялась, что её когда-нибудь прочтут на родине Выоцкого. Любовь а Артисту и его памяти оградила её от вытаскивания на люди грязного белья, хотя, возможно, она и перестаралась с ограждением его памяти от обнародования некоторых фактов. Другие люди сделали это за неё - с гораздо меньшим тактом.

Фильм Никиты - это сплошное месиво из криков: "А мой отец был наркоманом, неверным мужем, бегал за копейкой, и так называемые друзья кормились от его славы, они его сгубили". Последнее несомненно справедливо. Высоцкому завидовали при жизни, все его театральные сослуживцы резко сделались его друзьями после смерти. Вспоминается Ильич на коммунистическом субботнике, которому, если верить всем мемуаристам, брёвнышко помогала нести толпа человек в сто... Будучи человеком зависимым - заложником своего образа, заложником своего пагубного пристрастия - Высоцкий был лёгкой мишенью для манипуляций, и в фильме эта подконтрольность показана очень ярко. Это ещё одно обвинение Никиты Высоцкого, видимо, тоже давно наболевшее. Эпизод, когда Сева Кулагин радуется аплодисментам, не понимая, что они предназначены вовсе не ему, а Высоцкому, - один из самых сильных эпизодов фильма.

Высоцкий показан в борьбе, прежде всего, в борьбе с самим собой, в отчаянной попытке овладеть ситуацией, взять её под контроль, зачеркнуть наркомана-доходягу и стать снова Артистом. Пожалуй, это единственный положительный аспект фильма.

Фильм "Спасибо, что живой" можно посмотреть один раз. Возможно, когда-нибудь ещё, через много лет, можно посмотреть ещё разок. Особенно удавшейся назвать картину нельзя. Никите Высоцкому нужно было на кушетку к психоаналитику - выплакать сначала свои детские обиды - и снять взрослый фильм. Или вообще не снимать.