Превратности сознания

Приветствую.

Сегодня отзыв непростой и даже в чем-то рискованный. Непростой потому, что на книгу, пускай и прочитанную за несколько часов и на одном дыхании, но всё же узкоспециальную, а рискованный - из-за специфической тематики, вестимо, в которой я мало того, что не специалист, так ещё и любитель весьма поверхностный. Боюсь я в это всё углубляться, боюсь, чего уж там. Не вглядываюсь, так сказать, в бездну во избежание ответного интереса с её стороны.

Тем не менее, данная монография Болдыревой С. А., уникальная в своём роде и являющаяся неким "мастридом" для всех, кого будоражит психиатрия как наука, долгое время была у меня в планах на прочтение. У меня электронный вариант, с немалым трудом раздобытый когда-то, не иначе, в секретной библиотеке [Ватикана] интернета. О бумажной книге и речи нет - раритетище.

Сама книга небольшая, всего 162 страницы с цветными иллюстрациями. Текст расположен в два столбика, что лично у меня никаких трудностей при чтении не вызвало. Но перейдём же, наконец, к содержанию.
Сейчас нет единого мнения по поводу того, допустимо ли вообще ставить маленьким детям страшный диагноз "шизофрения". Дескать, их психика ещё только формируется, и процесс её становления не всегда и не у всех протекает без сучка и задоринки. Допустим, о переходном периоде в подростковом возрасте знают все, но ему предшествуют ещё несколько глобальных ломок сознания (тот же кризис 3-х лет), списываемых обычно на капризы, вредность и прочие гиперактивности.

Так или иначе, в 1974 году, когда книга вышла, о детской шизофрении не спорили, а диагностировали её, изучали и пытались лечить. По рисункам, как думают некоторые, дальше названия не читавшие, диагнозы никто никому не лепит. В издании представлены работы детей, выполненные на индивидуальных и групповых занятиях во время стационарного обследования и лечения в психоневрологическом диспансере. То есть, по дворам детишек рандомно не отлавливали и в шизофреники не записывали.

Рисование здесь носит характер преимущественно терапевтический, помогает отслеживать течение болезни и внутреннее состояние "особенного" ребёнка, способствует установлению контакта с ним.
В начале книги для сравнения даются также образцы рисунков здоровых детей: семья, животные, деревья и цветы, постройки и техника. Обращается внимание читателя на выбор сюжетов и цветовой палитры, композицию, соблюдение пропорций и перспективы - как это должно быть в норме. Потому что далее - полнейшие творческие хаос и анархия.

Оказывается, рисовать из раза в раз одно и то же - не норма, не заканчивать рисунки - не норма, работать в монохроме или быть в столь юном возрасте кубистом, супрематистом, абстракционистом или сюрреалистом - тоже ни разу не есть норма. Если дитё предпочитает изображать не окружающую его действительность, а фанастических или вымерших животных, несуществующие предметы и явления, инопланетные пейзажи, да даже схемы электросетей и метрополитена, за ним тоже нужен глаз да глаз. Сюда же относятся вычурности и неологизмы в названиях работ.

Впрочем, нарисованные по заданию педагога мамы-папы, зверушки и домишки крипуют подчас не меньше, а больше. К примеру, персонажи семейного портрета шестилетнего Олега С., включая кошек, имеют все шансы прописаться в ночных кошмарах, да и от многоэтажки со сплошной стеной вместо окон становится не по себе.
Многие рисунки из книги не вызвали бы, в общем-то, никаких вопросов, не находись они в ней. Кто из нас в детстве не рисовал "палку-палку-огуречик" с непомерно большой головой и дурным лицом? Или несуразный дом, нарушающий все законы архитектуры и гравитации? Загвоздка в том, утверждает автор, что в 2-3 года подобный уровень изобразительного мастерства позволителен, а вот в 7, 6 и даже 5 - уже нет. Даже если ребенок не гонится за лаврами Шишкина и Брюллова, и вообще решать уравнения ему интереснее, чем рисовать, правильное понятие о формах, размерах объектов в пространстве и пропорциях к такому возрасту уже должно быть сформировано.

Часть рисунков, хоть и небольшая, отличается уникальной техникой исполнения. Например, "Хлопчики идут" и "Люди падают на землю" восьмилетнего Валерия Я. Конструктивизм, динамика, какое-то общественное бессознательное, запечатленное на бумаге ребёнком. У меня эти картинки стойко ассоциируются с 20-ми годами ХХ века и поступью авангардизма.

Потом, "Балерины" и "Тёти" Иры К., 6 лет. На одном листе рядом с явно неохотно нарисованной балериной находится изящная фигура в накидке, словно выведенная без отрыва карандаша от бумаги, которую Болдырева, впрочем, охарактеризовала как "примитивное искажённое изображение человека в виде вытянутой фигуры без рук и ног". Лично я там одну ногу точно вижу, а вторая и руки - очевидно, прикрыты накидкой. Столь же изящные и пластичные "Тёти" в длинных пышных юбках и узких платьях, достающие головой до Солнца, тоже обозваны "уродливыми и диспропорциональными", но мне подобная стилизация очень близка и нравится, в похожей манере рисуют многие художники-модельеры.

Наконец, "Лень" - позитивный примитивизм от Игоря К. (7 лет). Меня это благодушное создание каждый раз заставляет улыбаться на все 32. А вообще, ему самое место на моём фамильном гербе, если бы таковой был.
В книге анализируются особенности детского рисунка при разных типах течения шизофрении (злокачественное, вялое, приступообразное); даются примеры работ, выполненных в периоды обострения и ремиссии, в состоянии возбуждения, депрессии, покоя; показаны зарисовки страхов и галлюцинаций.

Что касается текста, читается он легко. Изобилует терминами, не без этого, разумеется, но, то ли они не слишком "забубённые", то ли агрессивная популяризация психологии сделала своё дело, термины эти, в основном, знакомы и понятны. Интересно было читать анализ представленных рисунков, пускай я и не всегда с ним соглашалась; очень полезным считаю раздел "Лечебно-коррекционная работа", методы откуда могут быть вполне применимы и к обычным детям. Искателям "карательной советской психиатрии" точно не сюда.
Чего не хватает, так это того, что я называю "личностным бэкграундом", то есть хотя бы общей информации о пациентах, обстановке в их семьях, причинах поступления в стационар. Возможно, эти подробности практически отсутствуют в книге по этическим соображениям, а может, просто не относятся к делу.

Более-менее подробно описана история Жени Д., имевшего непреодолимую тягу к свалкам и разрушенным домам-"сломкам", откуда он в свои 6 лет таскал домой гнилые доски. Рисовал, как умел, тоже исключительно их, крича при этом, что "доски летят во все стороны и убьют вас всех!". Также он проявлял агрессию к более маленьким и слабым детям, душил их, а если видел коляску с младенцем, норовил её перевернуть.
Если верить Болдыревой, в результате лечения мальчик стал куда более дружелюбным и завёл традицию одаривать всех педагогов нарисованными им пионами. Ну, дай то КПСС, если так.

Ещё запомнился Павлик Н., из года в год рисовавший только лампочки. Согласно катамнезу, в 9 лет он уже учился во втором классе общеобразовательной школы, нормально ладил со сверстниками и состоял в радиокружке. Лампочки, правда, рисовать не бросил. Но всё равно, шизофрения в его случае - не приговор.
Книга на широкий круг, вроде как, и не расчитана, но написана понятным, живым языком. Я, пока не прочла полностью, оторваться не могла. Оформление тоже достойное, хотя рисунок и его анлиз подчас разделяют полдесятка страниц, приходится часто перелистывать туда-сюда, что в случае с книгами электронными мне никакого удовольствия не доставляет (еще и карандашом или пальцем не заложишь).

Рекомендовать ли? Не знаю, но на всякий случай рекомендую.