Бивень. Кино-поэма от создателя Джея и молчаливого Боба

Никто из смертных не слыхал
Истории грустней… [1]

Кевин Смит – оригинал Голливуда, главный создатель культовых фильмов «Клерки» про похождения укурыша Джея и молчаливого Боба и нашумевшей в своё время «Догмы». То есть, – кому это ни о чём не говорит, – Кевин специализируется на комедиях, с грубыми и пошловатыми, как сама жизнь, шутками. Но не так всё просто, тупыми его комедии не назовёшь, чем-то они всё-таки цепляют, – как и сама жизнь, несмотря ни на что, цепляет нас (не в том смысле, что за гланды) и колбасит, и, видимо, поэтому мы тоже, несмотря ни на что, цепляемся за эту жизнь в ответ, какой бы несуразной она не была.

Есть, конечно, в фильмах Кевина Смита и шутки потоньше, и повыше пояса, и повыше плеч – всякие там постмодернистские штучки для праздной разминки ума. Ну и какой-нибудь более-менее благородный пафос присутствует, – куда ж без этого.

«Бивень / Tusk» (2014) – новое творение оригинального Кевина Смита. И очень странное. В этот раз жанровые рамки расширены до комедийного хоррора, в котором есть что-то и от арт-хауса и от трэша.

Ничья история еще
Так не была грустна.
Печальней завтра и мудрей
Ты встанешь ото сна.

Сюжет, в общем-то, дичь. Автор и ведущий подкастов («подкаст – это вроде радио-шоу, идущее не по радио… оно транслируется по Интернету») Уоллес Брайтон (в исполнении Джастина Лонга), острый на язык и глумливый циник и бабник, отправляется в Канаду, чтобы взять интервью у подростка, который, выпендриваясь аки самурай перед видеокамерой, отсёк себе ногу мечом. До поездочки Уоллес уже изрядно проехался катком своего остроумия по бедолаге в эфире юТюба, но ради лулзов и рейтинга решил закрепить успех и добить нерадивого. Однако приехав в Канаду, Уоллес узнаёт, что пацан уже объелся минутами славы, и сделал себе, фигурально выражаясь, харакири, убившись в прямом смысле и по доброй воле. Жадный до жареных историй про всяких чудаков, Уоллес уезжать с пустыми руками не хочет, и в поисках эксклюзива попадает к старому мореходу Говарду Хоу (Майкл Паркс), который пообещал рассказать множество историй из своей полной приключений и опасной, как бушующий океан, жизни. А мореход Говард оказывается отпетым психом и маньяком и страстно желает прооперировать Уоллеса, чтобы превратить его… в моржа!

Не тот ли это человек, –
Послышался вопрос, –
Чьей волей злой и чьей стрелой
Повержен Альбатрос?
Он тяжкий грех свершил: его
Любила птица та…

Тут некоторым любителям ужастиков и всяких странных фильмов (и тех, кого угораздило посмотреть случайно), возможно, вспомнится «Человеческая многоножка». В этом фильме (а их аж две части – уму непостижимо!) сумасшедший пластический хирург создавал многоножек из людей, сшивая их вместе самым непотребным и отвратительным образом. (Меня угораздило посмотреть первую часть, и я никому, повторяю, никому НАСТОЯТЕЛЬНО не рекомендую это смотреть!) «Человеческая многоножка» фильм бредовый и нездоровый. «Бивень» куда более культурное кино. Но по абсурдности выбора существ, в которых по сюжету желают превратить своих жертв маньяки, эти два фильма вполне сравнимы.

Вполне правомерным будет и более интеллектуальное и лестное (для Кевина Смита) сравнение «Бивня» с фильмами Дэвида Кроненберга, который также весьма увлекался темой «катастроф человеческого тела». Вспомните хотя бы «Муху», «Видеодром» (где прозвучал лозунг «Да здравствует новая плоть!») и «Обед нагишом» – настоящий паноптикум зрелищных мутаций и необычных морфологий. Или «Автокатастрофу» и «Связанные насмерть» – где смакуются травмы и хирургические вмешательства. К слову, Кроненберг – канадец, так что не исключено, что «морж» (и то как он выглядит!) в «Бивне» – это продуманный своеобразный оммаж канадскому режиссёру.

Один мой знакомый – человек вроде бы адекватный – всё-таки посмотрел вторую часть «Человеческой многоножки». И назвал её (то ли в шутку, то ли что?) «очень лиричным фильмом». Я не поверил, и проверять не стал – поберёг психику. Но вот про «Бивень», несмотря на дикий сюжет и на обилие фирменных шуточек и гэгов в фирменном стиле Кевина Смита, и несмотря на смешение жанров на грани фола, – можно сказать, что это лиричный фильм. Как ни странно! Что-то такое в нём есть, – что цепляет, как сама жизнь, неприкрытая и неидеальная в своей наготе, но всё-таки…

Но часто с той поры меня
Тоска гнетет опять
И заставляет эту быль
Все время повторять.

Хотя это необычная, странная «лиричность». Вот так её почувствовал, например, Антон Долин, культурный обозреватель «Вести ФМ»: «Бивень» – это «талантливое кино», которое «обладает мощным комедийным зарядом, но при этом фильм […] по-настоящему страшен и оставляет крайне неприятный осадок».

Осадок! В нём-то всё и дело. Если бы не было этого «осадка», то грош цена была бы этому фильму – всем этим шуточкам и многочисленным постмодернистским цитатам, и даже тому, что второстепенного персонажа в «Бивне» очень колоритно сыграл неуказанный в титрах Джонни Депп! «Осадок» придаёт этому странному кино дополнительное и важное измерение, которое выводит его за рамки комедии и хоррора, и, кстати, примиряет эти два жанра, в принципе, совместимых, но в «Бивне» конфликтующих – словно, два музыкальных инструмента, каждый из которых играет что-то своё (такое может сложиться впечатление при просмотре).

И я, как ночь, из края в край
Хожу и каждый раз
Распознаю в толпе людской
Того, кто должен слушать мой
Трагический рассказ.

Кевин Смит так прокомментировал свой новый фильм: «Я просто хотел показать Майкла Паркса в грёбаной истории, в которой он бы цитировал из Льюиса Кэрролла и «Сказания о старом мореходе» какому-нибудь бедолаге зашитому в реалистичный костюм моржа».

«Сказание о старом мореходе» – чуть ли не первая в своём роде английская романтическая поэма, написанная Сэмюэлем Кольриджем. К слову, начинал её писать Кольридж вместе со своим приятелем Водсвортом, ещё одним известным поэтом, как проходной проект, чтобы побыстрее опубликовать и получить гонорар. Дело было в дороге, и приятелям, как часто бывает у поэтов, не хватало банально денег на путешествие с богемным размахом. Однако Кольридж так увлёкся, что из путешествия он уже успел вернуться, а поэму всё дописывал, и в итоге написал одно из значительнейших произведений своего времени, и английской литературы в целом. Такие дела.

Причём Льюис Кэрролл к фильму? Притом, что помимо своей любви к абсурду вообще, он написал «Алису в Зазеркалье», а в ней – стихотворение «Морж и Плотник».

Но не только постмодернистские умствования и любовь к классической английской литературе привели Кевина Смита к созданию «Бивня». Всё начиналось с шутки, начиналось несерьёзно – почти как у Кольриджа с Водсвортом. Кевин Смит и сам занимался подкастами, и был у него такой абсурдный подкаст «Морж и Плотник». Темой для юмора и фантазий послужило шутливое объявление одного чудака, в котором он якобы предлагал сдавать бесплатно комнату тому, кто согласится жить в костюме моржа. Вероятно, именно на эту подоплёку намекает титр в начале фильма: «Основано на реальных событиях». Такие вот дела…

Старый мореход и маньяк Говард Хоу в фильме, действительно, регулярно говорит строками из поэмы Кольриджа. И если проследить, то можно найти немало параллелей сюжета «Бивня» со «Сказанием о старом мореходе». Разумеется, классическая история вывернута и перекроена – пожалуй, в духе безысходности и разочарования в человеке. Мореход Кольриджа, скажем так, перерождается через искупление, и становится лучше, чем был. Он приходит к выводу, что

«Лишь тот блажен вовек,
Кому родной и всякий зверь,
И всякий человек»,

о чём и проповедует потом случайным людям, скитаясь «из края в край». Мореход же Кевина Смита тоже чувствует непреодолимую тягу скитаться и рассказывать свою историю (которая, объясняет его странную манию). Рассказывает он её всяким приползающим к нему на обед, на запах жареных историй, глупым устрицам, желающим поживиться и не понимающим, что они сами и есть обед. Мореход Кевина Смита – это уже полный псих, идущий, так сказать, к искуплению порочным путём самообмана и подлога, хотя – и это страшнее всего! – всё же находит свой покой и благодать. Оказывается, в рай есть чёрный ход, чёрный – от адской сажи и копоти.

Но это если уж совсем всё принять за чистую монету. При развитом постмодернизме так не бывает, и на самом деле всё не так страшно. Разумеется, «Бивень» – это на первом плане пародия – пародия на жанры кино, на романтизм, на поэму Кольриджа, на слишком серьёзный пафос и на разглагольствования об упадочности и мерзости человека и современной цивилизации (ведь об этом рассуждает больше всех именно маньяк-мореход Говард Хоу!). «Бивень» кино эксцентричное – без «главной идеи», которую так любят выискивать школьные преподаватели по литературе. И в каком-то смысле эстетское кино – мораль с этикой служат в первую очередь художественными средствами, как и цитаты, и прочие фишки фильма. «Бивень» если и говорит о чём-то серьёзном, то только с постмодернисткой несерьёзностью и ужимками трикстера.

— Мне так вас жаль, – заплакал Морж
И вытащил платок, –
Что я не в силах удержать
Горючих слез поток. [2]

Фильм имеет своеобразную структуру – такой очень раздельный монтаж различных эпизодов (как лоскутное, располосованное грубыми швами, тело превращённого в моржа Уоллеса – этакий «морж Франкенштейна»). Основное действие размеренно перебивается флэшбэками, сценами из далёких воспоминаний главного героя и параллельными эпизодами с другими персонажами. Это само по себе не ново, но то, как это сделано в «Бивне», придаёт ему схожесть с литературным произведением, состоящим из разных глав и историй внутри (как, например, стихотворение «Морж и плотник» в «Алисе в Зазеркалье»). В ином случае фильм мог бы превратиться просто в расширенную версию подкаста, набор гэгов, если бы не его странная лиричность и не этот «неприятный осадок», который неожиданно ощущаешь в конце, и от того приятно.

Что же может увидеть зритель, лишённый предвзятости и с открытым – так сказать «open mind» – восприятием, решивший посмотреть этот фильм?

Но и печальней, и мудрей
Проснулся утром он.

Он может увидеть абсурдную «чёрную» комедию, или результат гротескной трансформации. Как абсурдная шутка превратилась в перепаханный цитатами, сшитый из лоскутов драматических, комедийных и хоррор-эпизодов фильм и получился «Бивень»… Даже не кино, а прямо-таки постмодернистская кино-поэма.

---------------------------------------------------------------------
[1] Здесь и далее цитируется стихи из поэмы С. Кольриджа «Баллада о старом моряке» (пер. И. Меламеда), если не указано другое.
[2] Л. Кэрролл «Морж и Плотник», «Алиса в Зазеркалье» (пер. Н. Демурова).