Прах к праху

О проекте Во Скорбях с одноименным альбомом я узнала несколько лет назад, когда заинтересовалась таким ответвлением дум-метала, как funeral. Бороздя просторы интернета в поисках тяжеленной и сверхмедленной музыки, я несколько раз натыкалась на это название, за которое, однако, не цеплялась ни взглядом, ни разумом по причине предвзятого отношения к отечественной и ближнезарубежной метал-сцене.

Ерунда какая-то, думала я. Название претенциозно-банальное. Лирика на русском - то есть, ладонь ко лбу можно сразу приклеивать, чтобы не совершать потом лишних телодвижений. Народные инструменты и типы вокала используются... В фьюнерале? Ох ты ж ё-моё. В основу текстов положены аутентичные старинные погребальные плачи. Хмм?.. Антересно.

Альбом я таки скачала. Обложка, скачавшаяся в нагрузку к пяти не особенно длинным для заявленного подстиля трекам, не предвещала ничего умопомрачительного. Церковные буквы, благообразная бабушка, стоящая, смиренно сложив руки, у сгоревших ворот. Хотя, если подумать, трагизма в этом образе куда больше, чем во всех черепах, затертых фотошопом голых деревьях и кладбищах с каменными крестами вместе взятых.

Сама музыка недостаточно медленная и монотонная, чтобы называться погребальным думом, хоть временами и приближается вплотную к этому определению, но зато тексты, те самые, о которых я заочно была столь невысокого мнения, компенсируют это с лихвой.

Во Скорбях не блуждают отвлеченно извилистыми лабиринтами подсознания, упиваясь тщетностью бытия, как прочие думстеры. Почти былинным языком, в ролях они рассказывают историю о том, как в семье не стало отца - сколь обыденную, столь и жуткую.

Вначале мы слышим амбиент и волчий вой. Или собачий, который, как считается, к мертвецу. Вступает тягучая гитара, ей вторит плач флейты. Мужской голос сначала декламирует нараспев, затем срывается на утробный рык, к нему присоединяется голос женский: взрослые дети пришли проводить батюшку в последний путь. Обращаются к усопшему, вопрошают его, за что он на них "рассердился-то да распрогневался".

Семью "одолела злодейска кручина", дом и подворье приходят в упадок без крепкой руки хозяина, горе и боль утраты сменяются ропотом на саму смерть. Дабы попрать ее и вернуть отца в мир живых, призываются стихии и силы природы: серые гуси с железными клювами и оловянными когтями разроют "курган-могилушку", гроза разобьет гробовую доску, ветры сдуют с лица покойного "белое полотёнышко", а дождь умоет и пробудит его, после чего тому нужно будет преодолеть лестницу о трех ступенях.

Мне даже захотелось узнать побольше о дохристианских представлениях славян о смерти и загробном мире, дабы понять подоплеку композиции "Батюшка, часть 1".

"И пойдем-ка мы, батюшка, на родиму да сторону по широкой дороженьке..." Хэппи-энд? А вот и нет! Вылезти-то из могилы кто-то вылез и даже явился к скорбящим родным, но это явно не любимый кормилец-батюшка. Ибо "с того да со светушку не выходят-то выходцы". Тогда кто или что это? Пошатываящийся (о чем четко сказано) зомби или дух покойника, пришедший, чтобы забрать кого-то из домочадцев с собой. Ответа нет.

И, наконец "Ох, матушка, тошно мне". Плач по умершему ребенку, исполненный неизвестной женщиной из села Посереднее. Эта вещь несколько отличается от остального материала из-за электронного звучания, но из концепции нисколько не выбивается. Многие считают, что она лишняя и не в тему, но я готова с этим поспорить. Более того, мне кажется, что ее могла бы спеть старенькая мама усопшего, убитая горем и окончательно повредившаяся рассудком после посмертного визита сына.

В плане сугубо музыкальном "Во скорбях" являет собой размеренный, грузящий, местами пафосный дум-метал с фольклорными элементами. Вокалов я насчитала три вида: гроул, чистый и псевдонародный, который - хоть мужской, хоть женский - звучит, в основном, наиграно, что вносит в действо некую толику театральности и гротеска. Атмосфера альбома, впрочем, не становится от этого ни более светлой, ни менее гнетущей. Лично я не могу припомнить другой музыкальной работы, от которой мне становилось бы настолько не по себе.